Молодая Пчёлка с промысла вернулась усталая, загруженная нектаром, не подозревая, что совсем рядом её подстерегает грозный враг — шершень, охотник на лакомых пчелок. Шершень, почуяв близость летной пчелы, изготовился было к нападению, предвкушая, как станет высасывать нектар из труженицы, как туловко её раскромсает и отдаст на прокорм своим выводкам. Однако внезапная атака пчёл-сторожевиков на пагубника спасла её жизнь. Вместе с рабочими пчёлами, переработав нектар в мёд и определив его в ячейки, Пчелка оправлялась от испуга — потирала друг о дружку свои лапки, потом обмывала ими головку. Вылетев из улика, закружилась возле неприметистого сторожевика и в знак благодарности за своё спасение паутинкой медовой опрыснула его. И они уединились, обласканные и осветленные розовым заревом утра, на миг позабыв инертный распорядок жизни пчелиной. Она из хоботка подкармливала его остатками нектара, вливая в заступника радость трепетную, силу жизненную и благодарность безграничную. Счастливые, они взлетели, и просторы безбрежные объяли их, опьяняя струящимся воздухом земли. С высоты полета обилие яркости и ароматности цветов, их манящие запахи вдруг утратили надобность потребительскую, а увиделись им просторы луговин в красоте благоуханной да в янтарно-росной благодати. Все переливчатые цвета в синем холодке по утрянке вселяли в них всеобъятную любовь, наполняющую её нектаром счастья.

В вёдренные утра едва рассветёт, Пчёлка вылетает на сбор нектара часто за много километров на ниву гречишную. Из каждого полёта её с трепетом встречает сторожевик. Обменявшись исполненной радостью от встречи, Пчёлка исчезает в улике. Там, разгрузившись от наполовину переработанного в пути нектара в мёд, она возвращается к любимому, чтобы побыть малость возле да медом его полакомить. Крохи чувств, а сколько в них беззаветной светолучистой радости! Рабочие пчёлы-«домохозяйки», видя такое дело, построжали, встав в вызывающую позу, дескать, подумаешь, любовь? А с чем её едят? А прок от неё какой? Ни пыльцы, ни нектара, ни мёда. А зимой сугробной на одной любви можно околеть. Но вот как-то одна из пчёл-«домохозяек», зыркнув на влюбленных, на то, как они мило касаются хоботками, внезапно зажужжала тоскливо оттого, что, как душа, как существо, никем не замечена, не обласкана. И в порыве отчаяния, отделившись от пчелиного роя, вылетела из улика и отдалась в блаженные запахи вольных нив и лугов.

А Пчёлка трудилась не покладая крылышек, которые ежедневно обтрепывались, изнашивались. Случалось, в пути её ослепляла гроза, настигал дождь, с курса сбивал дикий ветер. И обессиленная, наземь она падала, и казалось, что уж не поднимется, не взлетит. Полежав бездвижно, мало-помалу начинала разминаться, по земле ползая, — упорная молодость верх брала. Переждав непогодье, сил набравшись, Пчёлка устремляла свой взор кверху, недоумевая, как это бескрыло можно жить, не надеясь на скорый взлёт, чтобы вновь ощутить счастье, захватывающий дух благодатной высоты.

Сторожевик замечал, как от тяжких трудов Пчёлка быстро сдаёт: глаза теряют прежний блеск, пушок на спинке и грудке седеет и вышаркивается. Ведь в летний зной Пчёлка-летунья и добытчица нектара (не в разряде тех пчёл, у которых век длится дольше, потому что они в состоянии покоя находятся больше, это рабочие пчёлы пчелосемьи и те, которые к зиме родились) трудится на износ, потому-то и живёт всего пять-шесть недель. Сторожевик, проникаясь болью к любимой, нарушая непререкаемый закон роя, отважился уклониться от своей должности отгонялы лохматых шмелей, ос и шершней, чтобы вместе с Пчёлкой полететь и тем самым облегчить её труды в поисках и сборе драгоценного нектара на дальних нивах. Они садились на цветы, кропотливо собирая капелечку за капелечкой, из которых тут же старались влагу выпарить, тем самым переработать нектар в мёд. И сторожевик навыкал в наработку добывания мёда — ведь ради любимой готов научиться хоть чему. Готовый мёд Пчелка хранила в специальном зобике внутри брюшка.

В преполезных трудах по припасам мёда и хлопотне в улике скоком пробегали дни знойные, щедрые на цветочный нектар. И едва призадумавшись о пройденном пути, как вот уж в отходящие селения её уводит взмах крыла.

На шестой неделе Пчёлкиной жизни в трудолюбивых буднях сторожевик снова исхитрился полететь с нею на промысел. Путь предстоял неблизкий. А Пчёлкины дни сочтены, со дня на день, с часу на час, с минуты на минуту её ожидает инобытие, смена жизни на вечный покой. Ах, как короток миг жизни! Ещё короче — мгновение любви! А пока, наслаждаясь запахами цветов, Пчёлка заполняла зобик нектаром с густоты ромашек на лесовой нивке. Сама не уставала примечать: какие пожары дней стоят над спелой рожью. Какой слегка пьянящий аромат цветочной карусели! Вот лилии бутон раскрылся, вытолкнув к солнцу шесть ярких лепестков с коричневыми крапинками на мягко-бархатистой поверхности. А пестик окружили шесть тычинок на кончиках с обилием пыльцы на своеобразных лыжинках в миниатюре. Боже, в самом деле, необъятное не объять, но стремиться к этому нужно! И пожить. Пожить бы еще дней пяток, испить росу благодати в изумрудно-струящемся утре!

По возвращении в свой рой Пчёлка на полпути вдруг резко снизила высоту и скорость сбавила. Сторожевик снизу к ней подлетел, на свои крылья взял. Она цепкими лапками, обхватив туловко его, благодарно к нему прильнула, ощутив тепло и силу любимого, потонув в забытьи, возгревая слабую надежду на продление счастья вдвоем. Внезапно

Пчёлка учуяла нарастающее грозное жужжание шершня. Затревожилась, передавая волнение сторожевику. Он запетлял в полёте — надо уходить с дороги, слишком неравные силы. Пчёлка, чтобы набраться сил, начала подкармливаться мёдом из запасника, ведь нервные напряги немало её подточили. Жужжание настигало, в дрожь кидало пчёл-путников. Вот сторожевик почувствовал облегченность взмаха крылышек. Это Пчёлка, освободив любимого от себя, резко изменила курс полета, сбивая с толку преследователя. В бестолковке и маете ей повстречались дикие пчёлы, а потом и их дупло. Пагубник-шершень не рискнет вторгнуться в окружье диких пчел — вмиг раскусают или облепят намертво клейким прополисом добычу, обреченную издыхать в душной плотной «упаковке». Около них-то и проскочили опасные минуты ее жизни.

Встретились Пчёлка и сторожевик по какому-то им только ведомому сигналу, потому что дорог много, а путь — один. И заботливо потеревшись хоботками, они почувствовали, как радостно ворохнулись их сердца. Укрепив в себе душу от счастья снова быть вместе, Пчёлка светилась чудесным образом, трепетно вибрируя прозрачными крылышками да подкармливая друга медком. Им дано снова остро ощутить вкус простого житейского дня. Значит, Пчёлкина любовь еще посветит на раскрытых ладонях утречка. Да и можно ли прожить, сгорая, никого не согрев?

Паланея Ивановна КОТЕНОК,
член Союза российских писателей.
По изданию "Природа и человек".