Обычно работы японских приматологов вызывают повышенный интерес. Привлека­ют внимание как описания многочисленных опытов с обезьянами, проводящихся в зоопарках и пи­томниках Страны восходящего солнца, так и отчеты о полевых наблюдениях.

По мнению японского исследователя Такаеси Кано, термин «человечность» по отношению к карликовым шимпанзе не так уж неуместен. Прежде всего биологически. Кано считает, что по строению черепа и скелета заирские шимпанзе куда ближе к австралопитеку, чем обычные шимпанзе. И, как следует из названия книги, карликовые шимпанзе могут служить почти идеальной моделью того самого «пропавше­го звена», навсегда разъединивше­го эволюционные ветви человека и обезьяны.

Есть ли у животных культура? Отчасти этот вопрос напоминает старую шутку о том, что курица не птица. Да, она не может летать, как альбатрос или сокол. Тем не менее, и ку­рица способна хлопать крыльями и даже взлететь на дерево. В сообществах животных мы, конечно, не найдём таких раз­витых форм искусства, науки и политики, как у людей. А что, если перестать мерить природу собственным аршином?

В Восточной Африке эти очаровательные создания с чёрными грустными мордашками встречаются путешественникам чаще других животных. Они везде: в парковой саванне, в лесу, на берегу океана, в отелях, в зоопарках. Это конечно же саванновые, или зелёные, мартышки, самые интересные и весёлые из рода мартышек. Но даже такая наполненность ими жизненного пространства никак не приближает нас к познанию тайн их жизни. О том, как мартышки существуют в природе, известно крайне мало.

Начиная ещё с середины XIX века путешественники по Африке слышали от местных племен леденящие душу истории о гигантской горилле, обитающей в горных районах Вирунга (Восточная Африка). Но только в 1902 году немецкому капитану Оскару фон Беринге выпала честь первым повстречать этого самого крупного представителя из всех известных в мире приматов, получившего впоследствии название в честь первооткрывателя - горилла Беринге.